Ведомости: Выставка Премии Кандинского: Нервные, эффектные, смешные
Выставка номинантов на Премию Кандинского 2013 г. в кинотеатре «Ударник» не кажется сильной и цельной, а должна такой быть. Лучшие произведения современного искусства этого года сами по себе интересны или эффектны, но вместе неважно смотрятся
Экспертный совет Премии Кандинского отобрал на выставку 37 работ — 20 для номинации «Проект года», остальные для лучшего проекта молодого художника. Это десятая часть от всех присланных на конкурс. Можно считать, что и на сей раз в результате профессионального отсева зрителям показали действительно лучшие новые произведения отечественного современного искусства.
Куратором нынешней выставки стал Антонио Джеуза, разделивший доставшийся ему материал разного качества и противоположных направлений весьма условно: на документальные, крупноформатные, про кино и не только. То есть Джеуза не стал обобщать необобщаемое и искать тенденции, где их нет. А что нет, сразу видно: в первом же зале соседствуют уродливые, хоть и смекалистые вещи, сотворенные народом (вроде железной кровати, у которой на месте матраса — ванна) и собранные Владимиром Архиповым, и эстетские мраморные исламско-эротические скульптуры Айдан Салаховой. Их появление в одном конкурсе похоже на состязание бомжа с топ-моделью. Чтобы знать, на кого ставить, хорошо бы понимать критерии отбора жюри. Но, как правило, они становятся ясны только после вручения премии, в лучшем случае — при объявлении тройки финалистов. А иногда так и не проясняются. Даже неизвестно, будут ли цениться вещи эмоциональные, про которые говорят «сильные».
Такие и на этот раз есть. «Без названия» Ирины Наховой состоит из видеоколлажа про жизнь ее семьи («бабушки, расстрелянного дедушки, мамы-папы и прошлой меня») и двух больших, величиной с картину, перепечаток старых фотографий — партийных боссов 30-х годов и девочек-фигуристок 60-х, головы членов партактива покрыты красными мусорными пакетами, лица девочек закрашены шариковой ручкой. Личная и семейная драма, незалеченная травма, которую, возможно, и не надо лечить. «Клетка» Ани Желудь еще откровеннее. К фирменным элегантным металлическим конструкциям художницы добавлены фотографии ее избитого лица и тела плюс экземпляры душераздирающего письма зрителю о том, что жить невозможно и не на что. Из того же мученического ряда перформанс Лизы Морозовой «Исподнее» — полуторачасовая ходьба в одной рубашке по битому стеклу с зачитыванием страниц из дневника.
Но, возможно, жюри оценит произведения не эмоциональные, а пластические, внешне эффектные и со смыслом или метафорой. Впечатляющую скульптуру из завязанного узлами мраморно-белоснежного каната — «Непрямое политическое высказывание» Михаила Косолапова. Шатер-карусель с фальшивым костерком внутри Ирины Кориной, к сожалению представленный на выставке только моделью. Фортепьяно струнами наружу — «Искусство фуги» Владимира Смоляра, оммаж Джону Кейджу (к юбилею) и Марселю Дюшану. Огромную фейсбучную букву f из полиуретановой резины, стоящую тотемным столбом, — сочинение арт-дуэта Recycle.
Опытные зрители выставок премии — а это по счету седьмая — ставят и на искусство ироничное, артистичное, с превращением. Такое тоже награждали. Здесь вне конкуренции фотографии Владислава Мамышева-Монро в образе Путина и Медведева. Вне конкуренции не потому, что художник в этом году погиб, а из-за виртуозности его работы — насмешки не над первыми лицами государства, а над их кукольными медийными образами, их попсовыми масками. Совсем другой иллюзии достигает Владимир Селезнев в простой работе «Метрополис»: в темной комнате видишь светящийся макет большого города, свет зажигается — он оказывается свалкой мусора. Метафора, конечно, лобовая, но метаморфоза впечатляющая.
В молодежном конкурсе также можно найти произведения метафорические и веселые, вроде комического «Восстания тренажеров миропорядка» группы «ЕлиКука», там надо дергать за веревочки — и что-нибудь в пространственном коллаже на стене обязательно дернется или отвалится. Но больше в этом конкурсе работ, осмысляющих действительность правильно, но скучно. Характерный пример — «Комфортный протест» Елены Артеменко, состоящий из походного «набора оппозиционера» со складным стулом-транспарантом и видеоинструкцией по его применению.
В таком совсем не чувственном контексте бодрит созерцание кафельных картин Марии Агуреевой «Быстрее! Выше! Сильнее!», их эротический эффект обусловлен техникой — спортсменки, чьи фотографии напечатаны на плитке, не одеты, спортивные костюмы нарисованы краской на их телах. Вместе со звуками, слышимыми в наушниках — а они записаны в душевых фитнес-клубов, — произведение молодого автора запоминается. Жюри, стоит предположить, его высоко оценит.
Ольга Кабанова